[1-2]
| Автор |
Сообщение |
Admin
WebArmy, 60
Москва
Репутация: 153 |
|
АРАБСКИЙ МИР: НАДОЕЛО, НЕ ВЕРИМ, НЕ БОИМСЯ
|
|
|
Все говорят об арабских революциях. Применим ли вообще этот термин для обозначения той волны массовых выступлений, которая прокатывается по арабскому миру? Это зависит от понимания слова «революция». Например, с марксистской точки зрения революция означает смену общественно-экономической системы или даже формации, коренной качественный переворот в социальной структуре. В таком случае за последние десятилетия в третьем мире можно этим словом описать лишь исламскую революцию в Иране. То, что произошло в Египте, до революции не дотягивает. Неизвестно, какой режим там установится. Пока власть достаточно твердо держит в руках армия – самая мощная политическая (и экономическая) сила в стране. Не подорваны позиции ни обогатившихся при Мубараке генералов, ни «жирных котов»-нуворишей, ни могущественной, сросшейся с бизнесом и полностью коррумпированной бюрократии.
Нельзя исключать, что в конечном счете появится режим более современный, более цивилизованный, чем до нынешней весны, плюралистский и многопартийный, но по существу обеспечивающий сохранение позиций тех же самых социально-экономических сил, которые доминировали при Мубараке. Тогда получится, что военные, пожертвовав главной фигурой системы, спасли систему как таковую. Начнутся разговоры о том, что революция украдена, а ожидания тех, кто захватил площадь Тахрир, не оправдались.
Примерно то же может произойти и в Тунисе. В остальных охваченных беспорядками странах вообще не решен вопрос – кто кого? Возможно, большинство ныне отчаянно борющихся за выживание правителей все-таки смогут удержаться, конечно ценой уступок. Поэтому рано говорить об успехе революций в тех или иных отдельных арабских странах. Но вполне можно считать то, что происходит в арабском мире в целом, революцией. Социальной, политической, но также моральной и психологической.
Еще совсем недавно казалось, что арабские народы находятся в глубоком застое, последовавшем за бурными событиями первых лет независимости. Похоже было, что они способны лишь на борьбу с колонизаторами или на бунты под зеленым знаменем ислама. Теперь наступило пробуждение, всколыхнулся весь арабский мир, да так неожиданно, спонтанно, дружно, что у многих сразу появилась мысль: случайна ли такая синхронность?
Разумеется, никакого заговора внешних сил не было. Нелепо звучат намеки на то, что Вашингтон исподволь готовил смену арабских режимов. Вашингтонские политики – не самые умные в мире, но и не полные глупцы. Им бы в голову не пришло организовывать свержение режима Мубарака, лучше которого для них не было и не будет. По-видимому, сработала теория домино: везде накопился горючий материал, нужна была только спичка, и она вспыхнула. В буквальном смысле слова в руках несчастного тунисского парня…
Не составит труда указать на объективные факторы. Первый из них: 60% населения региона – люди моложе 25 лет, и среди них большой процент образованных, но безработных. Второй – технологическая революция в СМИ: сначала спутниковое телевидение (в первую очередь канал «Аль-Джазира»), затем Интернет, «Facebook» и, наконец, мобильный телефон – кардинально изменили информационную ситуацию. Если прежде люди узнавали только то, что власть считала нужным им сообщить, то сейчас они в принципе в состоянии узнавать все и передавать это остальным. Как отметил американский аналитик Фарид Закария, раньше информация шла от одного источника к многим, а сейчас – от многих к многим.
Между тем эти объективные факторы образуют лишь фон событий, их предпосылки. Их недостаточно, чтобы объяснить причины вспышки. Почему накопилось столько протеста и воли к действию у молодых людей, вчерашних студентов, учителей, адвокатов, врачей, мелких клерков, то есть у тех, кто выступил застрельщиками движения? В этом есть что-то не вполне поддающееся объяснению, нечто почти таинственное, как бывает всегда, когда вдруг разражается революция. Настоящая революция всегда бывает «вдруг», планировать можно лишь переворот. Предсказать события было невозможно, хотя все давно знали о гнилости правящих режимов, о произволе и коррупции, фальсификации выборов, свирепости полиции. Жили с этим десятки лет, видели на экранах телевизоров одни и те же лица. Кто сказал, что так нельзя жить и дальше? Если попытаться найти ключевые слова, характеризующие дух арабской революции, то вот они: «Надоело! Не верим! Не боимся!»
Британский еженедельник «Экономист», цитируя отрывок из любимой песни египетских революционеров, пишет: «Не случайно слова этой песни, “Звук свободы”, созвучны тому бодрому призыву и присущей молодости надежде, что звучали в Европе в 1960-х годах. Как и западная молодежь той поры, молодые люди на Ближнем Востоке унаследовали мир с несравненно большими возможностями, чем тот, в котором жили их родители. Крах режимов в Египте и Тунисе был результатом растущей пропасти между архаичными представлениями о мире, свойственными представителям правящих режимов, и все более усложняющимися воззрениями народа. В Египте на каждом этапе протестующие оказывались более умелыми, предприимчивыми, изобретательными и решительными, чем те, кого один из них назвал “людьми из каменного века”, засидевшимися в креслах».
Но кто же признается, что он «морально устарел» и пришло время уступить свое место другим? Такое поведение не в природе человека. Когда авторитарные правители чувствуют, что земля начинает гореть у них под ногами, перед ними встает выбор. Первый вариант – силовой: давить, душить, не считаясь с тем, сколько крови надо пролить. Главное – держаться и не уступать. Второй – реформаторский: выпускать пар из котла, в чем-то уступить, что-то пообещать, разогнать правительство, расколоть оппозицию. Но дело в том, что, если земля действительно горит, не спасет ни один из этих вариантов. Вспомним хотя бы последнего шаха Ирана.
Однако заранее никто не может знать, насколько решительно настроена оппозиция, как велика будет ее поддержка в массах. Можно себе представить, как мучительно ломали себе голову египетские генералы на протяжении восемнадцати дней противостояния, когда сотни тысяч людей не желали уходить с площади Тахрир, а страна впала в паралич. Давить людей танками, расстреливать с вертолетов означало – даже если солдаты пошли бы на это – навсегда погубить репутацию армии, уважаемой и любимой народом, и стать изгоями в глазах всего мира. Пойти на уступки: а кто знает, сколько их понадобится, чтобы утихомирить бунтующих? Стоит дать слабину, и пойдут все новые требования, и дойдет до расследования злоупотреблений прежнего режима, а ведь виллы генералов у всех на виду. Кончилось тем, что пожертвовали Мубараком, чтобы сохранить систему.
«Египетский Тяньаньмэнь», к счастью, не состоялся. В этом смысле уместно понятие «дух времени», знаменитый Zeitgeist, который вошел уже и в английский, и в другие языки. В 1982 г. сирийские исламисты восстали в городе Хама против президента Хафеза Асада. Последний подтянул артиллерию и разрушил город, при этом погибло по меньшей мере 10 тыс. человек. Сын Хафеза, нынешний президент Башар Асад, на такое вряд ли пойдет, хотя кровь в Сирии пролилась и идти на принципиальные уступки власть не намерена. Можно предположить, что, если в тех арабских странах, где сейчас происходят волнения, оппозиция проявит такую же решимость и получит такую же массовую поддержку, как это было в Египте, правители, если и не бросятся в бега, то вынуждены будут пойти на принципиальные уступки, меняющие характер режима.
Есть и обратная сторона. Неизвестно, кто придет на смену «засидевшимся в своих креслах» правителям, или, если те сохранят свою существенно ослабленную власть, кто будет задавать тон в рамках видоизмененной системы. Не исключено, что исламисты всех мастей, начиная от фанатиков и мракобесов, джихадистов из Аль-Каиды и кончая «Братьями – мусульманами», часть которых выглядит сегодня весьма умеренными и респектабельными, видят в последних событиях золотую возможность выйти на авансцену политической жизни.
Аль-Каида, видимо, тяжело переживает тот неприятный для нее факт, что свержение «нечестивых» арабских режимов, к которому она призывала долгие годы, началось без ее участия. Да и «Братья – мусульмане» были застигнуты врасплох событиями в Египте, инициированными светской молодежью. Но сейчас исламисты пробуют сделать вид, что это – их революция. Интернет- журнал «Inspire», орган группировки «Аль-Каида на Аравийском полуострове», писал 29 марта 2011 года: «Революции, сотрясающие троны диктаторов, – это хорошо для мусульман, хорошо для муджахидов и плохо для западных империалистов и их подручных в мусульманском мире».
Нельзя забывать о той колоссальной роли, которую играет ислам в жизни арабского мира. Это не только религия, но и основа мировоззрения. «Ислам – вот решение!» – лозунг «Братьев – мусульман» звучит и сегодня с неослабевающей силой, поскольку общество давно разочаровалось и в западной демократической модели, и в ориентировавшемся на советский опыт арабском варианте национального социализма, и в унитаристском панарабизме. Конечно, этот лозунг понимают не одинаково, исламизм и ислам – разные понятия. Салафизм нельзя отождествлять с ваххабизмом, и существует громадная пропасть между чудовищным античеловеческим режимом Талибана и «мягкими» исламистами, находящимися у власти в Турции.
Даже если в Египте будет установлена демократическая система в ее общепринятом смысле, она не может быть системой западного типа. Дело не только в том, что сторонники западной демократии в глазах малообразованных, охваченных антиамериканскими настроениями масс (именно они, а не молодые интеллигенты, «люди Тахрира» составляют подавляющее большинство населения) будут выглядеть отщепенцами, агентами Запада. Дело в принципиальном расхождении между самой идеей светского государства и мусульманскими традициями. У воинственных исламистов всегда есть возможность сыграть на этом. Когда с тревогой говорят о возможной исламизации Египта, речь идет не о приходе «Братьев – мусульман» к власти, что практически невозможно: армия этого не допустит. Но можно ли исключить возможность «ползучей исламизации» в системе образования и в сфере информации? Грань между исламом и исламизмом может оказаться не такой уж четкой. Достаточно вспомнить, как диктатору Зия уль-Хаку в Пакистане удалось посеять такие семена исламизма, что сейчас они дают поистине ужасающие всходы.
Один из важнейших выводов, которые можно сделать при анализе арабской революции, таков: показала свою несостоятельность концепция «авторитарной стабильности», получившая распространение среди западных (и части российских) политиков. Ее суть в том, что следует поддерживать авторитарные, не подконтрольные общественности и презирающие права человека режимы, поскольку они, во-первых, лояльны по отношению к союзной с ними великой державе и, во-вторых, пресекают экстремизм. В США эта концепция фактически уже при Дж. Буше-мл. заменила идею внедрения демократии в странах Востока. Ход нынешних событий показал, что такого рода авторитарно-полицейские режимы, истребляющие с корнем всякую возможность существования реальной оппозиции, не только оказываются значительно более хрупкими, чем принято было считать, но и вслед за крушением оставляют после себя «политически выжженную землю», вакуум, куда могут войти экстремисты, заслоном на пути которых выглядела диктатура.
При том что все выступления против внешне стабильных арабских режимов имеют одинаковую социально-политическую и психологическую основу, в каждой стране имеются свои специфические факторы, усиливающие недовольство населения. Так, в Бахрейне это давний протест шиитского большинства против монополизации власти суннитским меньшинством. В Сирии это глухое брожение суннитского большинства, недовольного полувековым господством шиитской секты алавитов, ранее всегда стоявшей на низшей ступени социальной иерархии (из алавитов рекрутировалась домашняя прислуга, дворники, сторожа и т.д.). В Йемене это причудливая смесь нескольких конфликтов: на юге сильны сепаратисты, сторонники восстановления независимого государства, в горах действуют боевики секты хуситов. Все громче заявляет о себе «Аль-Каида на Аравийском полуострове», для которой Йемен – трамплин для борьбы за свержение «нечестивой» монархии в Саудовской Аравии.
Особый случай в этом калейдоскопе революционных выступлений – Ливия. Полковник Каддафи – не чета Мубараку и Бен Али: те в общем случайные люди, просто их предшественников сокрушила злая судьба, и они оказались ближе других к президентскому креслу. Каддафи же, будучи молодым капитаном, организовал революцию, сверг монархию. Тип государства, который он создал, не имеет аналогов в мире. Каддафи сам придумал слово «Джамахирия», которого не было в арабском языке. Взяв за основу слово «джумхурия» (республика), которое знает каждый иранец, турок, узбек или таджик, Каддафи трансформировал его таким образом, что получилось «государство масс». Исходя из того, что ливийское общество – бедуинское, патриархальное, Каддафи ориентировался на древние традиции: все решает само племя, слушая рекомендации шейхов, старейшин. Прямая демократия, страной управляет народ. В своей «Зеленой книге» Каддафи писал: «Парламент – это надувательство, партии и представительная система – это липа». Ливийский народ – большая семья, он ее отец. Никаких чуждых влияний. «Капитализм – это отрицание человека, коммунизм – это отрицание Бога. Мы отвергаем и то и другое». В действительности все это был фасад, прикрывавший авторитарно-полицейский режим.
Каддафи занимался работой по созданию оружия массового уничтожения, но когда в 2003 г. американцы вторглись в Ирак, благоразумно отказался от идеи производства атомной бомбы. Сразу же Берлускони, Саркози и другие европейские лидеры смягчились к ливийскому режиму. Казалось бы, все в порядке, и вдруг – такой конфуз. Вот что получается, когда власть настолько изолировала сама себя, настолько оторвалась от общества, что даже не подозревает о его подлинных настроениях. Ведь, наверное, спецслужбы каждое утро клали на стол Каддафи сводку, в которой подтверждалось, что народ его обожает. Можно представить себе, как взбешен сейчас этот человек, считающий себя государственным деятелем мирового масштаба, которому народ отплатил за все черной неблагодарностью.
Может быть, по прошествии времени западных лидеров будут упрекать в том, что они поспешили сказать «а», порвав с Каддафи и введя санкции против его режима. Но ведь они думали, что в Ливии происходит то же, что было в Тунисе и Египте, что дни диктатора сочтены. Но Каддафи ввел в действие свои резервы, и стало ясно, что падение Бенгази – вопрос нескольких дней. Западу надо было либо признать опрометчивость и непродуманность своих действий, либо сказать «б», попытавшись спасти ливийских оппозиционеров и собственную репутацию. Но США после Ирака уже не рискуют действовать в одностороннем порядке, без поддержки союзников и без санкции ООН. Барак Обама тянул время, пока положение повстанцев в Бенгази уже не стало отчаянным. Но он дождался своего: Лига арабских государств единодушно одобрила предложение о вмешательстве в войну, разрешив Совету Безопасности ООН установить в Ливии «зону, запретную для полетов», поскольку считалось, что главное – не дать Каддафи уничтожать население ударами авиации. Резолюция Лиги стала ключевым моментом в ходе событий: раз уж сами арабы требуют силовой акции...
Строго говоря, введение режима запрета на полеты на территории какого-либо государства основывается на презумпции опасности, которую представляет это государство для своего народа. Эта презумпция не может относиться только к авиации, являющейся лишь частью военной машины той власти, от которой данная опасность исходит, но по логике вещей распространяется и на всю военную машину: ведь человеку, в которого летит снаряд из танка, не легче, чем тому, на кого с неба падает бомба. Если Каддафи использовал свою превосходящую военную мощь для истребления не только повстанцев, но и гражданского населения (а именно из этого предположения исходили авторы резолюции № 1973), то одно лишь очищение ливийского неба от его самолетов не решало проблемы. Требовалось бить с воздуха и по его наземным войскам, двигавшимся к Бенгази. Все это легко можно было просчитать заранее, и лукавством, если не лицемерием, выглядели последующие разговоры о том, что мы, мол, намеревались лишь изгнать с неба авиацию диктатора.
Гражданская война свелась к боям за несколько прибрежных городов, переходивших из рук в руки, а в условиях уличного боя авиации коалиционных сил было крайне трудно различить, где свои, а где чужие. Неизбежны были жертвы среди гражданского населения, что помогало пропаганде Каддафи, создавая ему имидж борца с возвращающимся безжалостным западным колониализмом. Возник тупик: армии Каддафи не давали овладеть Бенгази, а повстанцы могли лишь мечтать о взятии Триполи. Союзники же, не имея права высаживать в Ливии войска, попали в ловушку, и общественность западных стран стала все громче задавать вопрос о целях войны.
Целей по существу не было, если не считать требования об уходе Каддафи. Для начала операции у западных держав не было по-настоящему серьезных побудительных мотивов (версию о «захвате ливийской нефти» оставим малограмотным или демагогам, пусть посмотрят, захватили ли американцы иракскую нефть или же в Ираке удобно расположились наряду с прочими, предвкушая огромные прибыли, российские нефтяные компании). Союзники по коалиции мало что могли выиграть от свержения Каддафи, который не особенно им мешал (в отличие, например, от Саддама Хусейна). Ливия – тот случай, когда правительства начинают войну не столько ради решения насущных проблем, достижения позитивных целей с их точки зрения, сколько из опасения потерять лицо. Так было, например, в случае начала Первой мировой войны.
Каковы могут быть геополитические последствия арабской революции? Ограничимся главной страной региона – Египтом. Поскольку характер нового режима еще непонятен, можно лишь наметить некоторые сценарии развития ситуации.
Худший из них, по мнению большинства мировых СМИ, состоял бы в исламизации Египта. Речь идет не о создании исламской республики, а об уже упоминавшейся «ползучей исламизации». Вероятен соответствующий поворот во внешней политике. Конечно, разговоры о том, что Египту надо готовиться к войне с Израилем, не стоит принимать всерьез. Египет воевал с Израилем уже четырежды и в основном неудачно. Но вот обещание поставить на референдум вопрос об аннулировании мирного договора с Израилем и разрыве дипломатических отношений могло бы при определенном повороте событий стать реальностью.
Возможным стало бы вхождение Египта в новый арабский «фронт сопротивления». Такой фронт уже существовал. Он возник более 30 лет тому назад после египетско-израильского соглашения в Кэмп-Дэвиде. В его авангарде были баасистские Сирия и Ирак, а лозунгом – «Похоронить Кэмп-Дэвид». Об этом фронте уже забыли, но после войны Израиля с Хизбаллой в 2006 г. заговорили о новой стратегии борьбы с Израилем, о «народной войне», в которой врагу будут противостоять уже не вооруженные силы арабских государств, а Хизбалла и ХАМАС вкупе с добровольцами из разных стран исламского мира. Сообщалось, что Хизбалла уже имеет от 40 до 50 тысяч ракет, часть из них – дальностью до 200 км. Если бы такого рода война стала реальностью, от Египта потребовалось бы оказывать помощь ХА-МАС, который исторически возник как палестинский филиал египетских «Братьев-мусульман». Все это означало бы кардинальное изменение конфигурации сил на всем Ближнем Востоке, ведь Египет – один из трех краеугольных камней американской политики в арабском мире (два других – Саудовская Аравия и Иордания).
Безусловно, и в этом случае нашлись бы противодействующие факторы: зависимость Египта от помощи США (почти 1,5 млрд. долларов в год), общая проамериканская ориентация командного состава египетской армии, вражда между суннитскими странами (Египет, Иордания, Саудовская Аравия) и шиитским Ираном. Но именно для того, чтобы противостоять «шиитскому полумесяцу», арабские исламисты – сунниты постарались бы вырвать из рук шиитов знамя «борьбы с сионизмом». Ничего хорошего для мира на Ближнем Востоке это не сулит.
Если же власть в Египте будет контролироваться умеренными силами, то многое будет зависеть от развития палестинского конфликта, от урегулирования международного кризиса вокруг иранской ядерной программы, от стабилизации в Ираке, от войны НАТО в Афганистане.
Эпоха мнимой стабильности в огромном регионе от Марокко до Пакистана закончилась. Примороженная авторитарными режимами колоссальная общественная энергия вырвалась наружу, и джинна в бутылку уже не загонишь. Важнейшее обстоятельство: по подсчетам экономистов, чтобы покончить с безработицей, надо в течение 10 лет создать в регионе 100 миллионов рабочих мест. Задача явно невыполнимая, что предвещает новые потрясения. К этому надо добавить рост исламизма в самых различных его проявлениях, даже если Аль-Каида дискредитирует себя окончательно и сойдет с авансцены мировой политики. Нельзя исключить конфронтации мусульманских фундаментализмов – шиитского с центром в Тегеране и суннитского с центром в Эр-Рияде. Гораздо менее вероятны конфликты в регионе между великими державами. Видимо, прошло время «межимпериалистических противоречий» на Востоке, равно как и соперничества Запада с Россией в этом регионе. А вот что касается пробудившихся внутренних сил, то можно сказать одно: открылся ящик Пандоры.
http://www.intertrends.ru/twenty-fifth/012.htm |
|
02-сен-11 13:08
(отредактировано пользователем Admin 02-сен-11 13:13) |
|
|
Admin
WebArmy, 60
Москва
Репутация: 153 |
Последняя Большая Охота капиталистической эпохи
В ответ на сообщение АРАБСКИЙ МИР: НАДОЕЛО, НЕ ВЕРИМ, НЕ БОИМСЯ отправленное пользователем Admin 02-сен-11 13:08:
|
|
|
Андрей Фурсов: «Воронка Истории, которую «мастерят» Властелины мировых колец, способна всосать в себя многое и навсегда»
Не будет преувеличением, если сказать, что прошедший 2011 год прошел под знаком так называемой «арабской весны», ураганом пронесшейся по Северной Африке и Ближнему Востоку. Часть казавшихся незыблемыми политических режимов в тех краях уже рухнули, под многими горит земля и сегодня. Хроника неожиданных, вроде бы, революций такова. 14 января в результате массовых народных волнений был отстранен президент Туниса Зин эль-Абидин Бен Али, правивший страной более 20 лет. 11 февраля в Египте подал в отставку Хосни Мубарак, возглавлявший государство 30 лет. Отказ поступить так же едва не стоил жизни президенту Йемена Салиху, получившему тяжелые ранения в июле при ракетном обстреле президентского дворца оппозицией. Еще более печальная участь постигла 20 октября Муаммара Каддафи, возглавлявшего Ливию 40 лет. Что касается продолжающегося ожесточения вооруженного противостояния в Сирии, то его исход еще неясен.
Только ограничится ли дело «арабской весной»? Происходящая следом за сменой власти радикальная исламизация огромного региона заставляет многих экспертов делать выводы, что в будущем нас ждет не менее бурная и кровавая «арабская осень». И тогда весь мир почувствует на себе, что такое демократия на Ближнем Востоке.
Помочь разобраться в причинах внезапных потрясений в арабском мире «Свободная пресса» попросила директора Центра русских исследований Московского гуманитарного университета, академика International Academy of Sciences (Международной академии наук, Инсбрук, Австрия) Андрея Фурсова, чьи прогнозы по Ближнему Востоку и Северной Африке уже получали своё подтверждение в будущем.
– Революция – это сочетание двух необходимых условий. Прежде всего, должны быть социально-экономические и политические предпосылки. При всей важности социально-экономической составляющей она является необходимым, но недостаточным условием революции. Она невозможна без организации, финансового обеспечения и манипуляции информационными потоками. Системные условия для революций существуют во многих странах и в течение длительного времени, однако они почему-то происходит далеко не всегда и не везде.
Например, революция в России 1905–1907 гг. Была ли она закономерна? Безусловно, острейшие социально-экономические противоречия нарастали в течение многих десятилетий. Правящий слой деградировал, власть олигархизировалась и слабела. В то же время, если бы Запад (как государства, так и частный капитал – французский, английский, и т.д.) и Япония не организовали финансовую подпитку либеральным и левым партиям, если бы не действовала западная агентура в прямом смысле (типа Парвуса) и агентура влияния, то в лучшем случае мы имели бы просто серию крестьянских и городских бунтов. Оргусилия и финансовая поддержка из-за рубежа превратили революцию из возможной закономерности в необходимость.
В революционных потрясениях XIX–XXI вв. огромную роль, причём по нарастающей, играет финансовая и организационно-информационная поддержка антисистемным силам из-за рубежа. Вся история капиталистической эпохи – это история постепенного стирания, истончения границы между «внешним» и «внутренним», мировым (с 1980-х – глобальным) и национальным. Мировой рынок с его товарными цепями, финансовый капитал не знают политических границ; более того, стремятся к их преодолению и устранению, в том числе и с помощью поддержки революционных сил в странах-мишенях. Революционное движение с последней трети XIX в. носит интернациональный, мировой характер. Революционные (антисистемные) «элиты» – часть некоего международного комплекса. К их деятельности имеют отношение и международный капитал, и спецслужбы и т.д.
Так, события в Тунисе начались с волнений в тунисском порту. Кто контролирует порт? Семейство Боннано – одно из пяти криминальных семейств Нью-Йорка, которое обеспечивает наркотрафик в различных регионах мира, включая часть Средиземноморья. Вообще нужно сказать, что наркотрафик и стоящие за ним кланы из различных средиземноморских стран имели свой интерес в событиях «арабской весны», а это явно не национальный, а как минимум, макрорегиональный уровень.
А вот ещё один наднациональный аспект организационного обеспечения «арабской весны». События в Тунисе и Египте развивались в форме флэшмоба и смартмоба с активным использованием Интернета, блогосферы. А это уже совсем не национальный уровень, а глобальный с центром далеко от арабского мира.
Есть в Гарвардском университете один центр, Беркмановский называется. Создан в 1997 г. Сотрудники Центра занимаются изучением социальных сетей, блогосферы. В последние годы Центр работал над двумя проектами с вполне наукообразными названиями: «Гражданское право в области информации» и «Интернет и демократия». Главным направлением исследований и практических действий последнего проекта был Ближний Восток – арабские страны и Иран.
Участники проекта изучали воздействие Интернета вообще и особенно блогосферы на общество. Кстати, неудачи переворота, приуроченного к выборам в Иране, Беркмановский центр объясняет «недостаточным развитием блогосферы». Недоработали «тихие американцы». В Иране – не доработали, а вот в арабских странах – в Тунисе и Египте – они преуспели больше, мобилизовав блоггеров, ориентирующихся на «Братьев-мусульман». Беркмановцы прямо говорят о том, что блоггеры и цифровые сообщества должны стать коллективными руководствами флэшмобов и смартмобов. Остаётся добавить, что контрагент беркмановцев по их «изучению» российской блогосферы – Высшая школа экономики.
Разумеется, Беркмановский центр – не единственный, работавший «по арабам». Были задействованы и другие структуры, у которых были те же цели, а точнее мишени – те режимы, верхушки которых надо было зачистить как неугодные. Угодных, естественно, не трогали. Например, Бахрейн. Там шли массовые выступления против действующей власти, лилась кровь демонстрантов. Но «мировое сообщество» будто не замечало этого. Зато вовсю кричат о Сирии в той же возмущенной тональности, как до этого кричали о Ливии, когда там правил Каддафи. Есть замечательный латинский вопрос «qui prodest?» – «кому выгодно?». И пример Бахрейна хорошо показывает, что даже наличие системных противоречий далеко не всегда приводит к революции и смене власти, если это не в интересах мировых властных и финансово-экономических элит. Почему такой заинтересованности пока нет? В Бахрейне базируется 5-й флот ВМС США. Поэтому понятно, какие уши и откуда торчат.
«СП»: - Тогда зачем «слили» Мубарака, десятилетиями верно ориентировавшегося на Вашингтон?
– Да, сейчас все говорят: «Как же это может быть делом рук американцев, ведь Мубарак был такой проамериканский?». Это либо проявление наивности, либо лукавство. Во-первых, как известно, в политике нет вечных друзей и вечных врагов. Есть интересы и польза. Вчера Мубарак был полезен и нужен, а сегодня нет. Во-вторых, Мубарак был завязан на республиканскую партию, а «валили» его при президенте-демократе, при Обаме. План, реализуемый Обамой, начали разрабатывать ещё несколько лет назад. Суть этого плана – устранение светских режимов, выдвижение исламистов или, как минимум, создание чего-то похожего на турецкую модель, только с преобладанием не военных, а исламистов.
«СП»: - Зачем США нужны в этом регионе исламисты?
– Сначала – вопрос: а зачем они вообще нужны были США? На первый взгляд ответ лежит на поверхности – для борьбы с СССР в Афганистане. И во многом это действительно так. Дело, однако, в том, что игры с исламистами американские (и вообще западные) спецслужбы начали задолго до афганской войны. Контакты с «Братьями-мусульманами» ЦРУ установило аж в середине 1950-х; МИ-6 тоже не дремала. Исламистов держали «про запас» для борьбы с просоветскими или нейтральными режимами, а также с теми прозападными режимами, которые проявляли излишнюю, с точки зрения хозяев Мировой Игры, самостоятельность. И ещё один момент. В исламском мире, особенно в среде традиционалистских и фундаменталистских организаций с конца 1940-х годов довольно активно действовали эмиссары «Чёрного Интернационала» («Четвёртого рейха») – эсэсовцы, ушедшие не в Латинскую Америку, а на Ближний Восток. Эта активность стала дополнительной причиной внимания западных, а позднее израильских спецслужб к исламистам.
После ввода советских войск в Афганистан исламисты стали ударной силой США и Саудовской Аравии в борьбе с СССР. После окончания войны многие из них обратили оружие против самой Америки. Многие, но далеко не все; более того, немало тех, кто, как Бен Ладен и ряд других, на словах выступали против США, на самом деле играли в игры американских спецслужб и с американскими спецслужбами. Об этом написано немало работ, в частности А. дель Валем, Р. Лабевьером и другими.
Кстати, Лабевьер именует исламистов «цепными псами глобализации по-американски». И это не случайно: у исламистов, с одной стороны, и у американских транснациональных корпораций (ТНК) и финансовых структур, с другой, – один враг. Это национальное государство. В борьбе против него они – союзники. Будучи когда-то выпестованы для решения одних задач, сегодня исламисты используются для решения других: старые ключи открывают новые замки. Чтобы сделать арабский мир более удобным и податливым для экономической эксплуатации и политической манипуляции, нужно раздробить его на этно-религиозные фрагменты, уничтожить национальные государства, превратив Большой Ближний Восток в геополитическую мозаику. Лучшего кандидата в мусульманском мире на борьбу с национальным государством, на его подрыв, на создание ситуации управляемого хаоса, чем исламисты просто нет. А управляемый хаос – именно то, что нужно североатлантической элите на Ближнем Востоке.
«СП»: - Для чего?
– Америка перенапряглась и вынуждена уходить с Ближнего и Среднего Востока (Пакистан, Афганистан, Ирак). Но уходить нужно так, чтобы этим не воспользовались конкуренты, чтобы максимально осложнить им жизнь. Значит, уходя, нужно оставить после себя хаос, но такой, которым можно управлять. Точнее, такой, которым управлять смогут только американцы с помощью ограниченных контингентов, спецслужб, частных военных компаний и местных союзников, которых они привели к власти. Эти местные союзники исламисты, которых, в случае необходимости, можно комбинировать с военными («турецкая модель») или какими-то иными силами, чтобы, например, несколько пригасить радикализм.
На Ближнем Востоке было две страны, в которых исламисты либо были придавлены, либо не были излишне воинственными. Это Ливия и Сирия. Именно вокруг них и идёт возня: Ливию уничтожили, создав там ситуацию управляемого хаоса, Сирию обложили со всех сторон и готовятся раздавить. Если это произойдёт, то дуга нестабильности устремится в направлении Ирана и Центральной Евразии, включая Кашмир и Синьцзян-Уйгурский район КНР.
То, что мы видим на Ближнем Востоке сегодня, – это только начало большой геополитической игры с использованием исламского фактора и создания больших зон управляемого хаоса. Думаю, что этим регионом дело не ограничится. Не исключаю, что запылает еще и юг Европы, т.е. север Средиземноморья.
В той игре, которую американцы и Запад в целом вели на Ближнем Востоке в 1950–80-е годы, главную союзническую функцию для них выполнял Израиль. Его вполне хватало для решения задач точечного сдерживания. Теперь речь идёт не о точках, а о макрорегионе в целом, и не о сдерживании, а об экспансии. Такая задача Израилю не по силам. Её может выполнить только арабская и мусульманская по своей природе сила. На данный момент это исламисты. Иными словами, смена задач и их масштаба ведёт к смене инструмента-союзника.
«СП»: - Вы полагаете, цель США – развязать большую войну?
– Нет, цель США как кластера ТНК создать Новый Средний Восток, в организованном управляемом хаосе которого как в мутной воде можно будет «ловить рыбку».
Для того чтобы реализовать эти задачи, нужно уничтожить Сирию как светское национальное государство, которое к тому же проводит относительно независимую политику. Сирия – тот «камешек», который заблокировал вращение колеса. Поэтому на Сирию и оказывается беспрецедентное давление, причём по самым разным линиям, даже по религиозной, христианской. Тьери Мейсан, например, сообщил о том, что во время встречи с патриархом Антиохийским Саркози пытался убедить его, что сирийские христиане (а это около миллиона человек), не должны поддерживать Асада. Иначе, мол, исламисты, которые придут к власти, их попросту вырежут.
Для удара по Сирии создаётся по ливийскому образцу войско, в составе которого переодетые в форму так называемой «Освободительной армии Сирии» турки, арабы и курды. Ну а военно-техническое и информационное обеспечение будет обеспечивать дубинка транснациональных корпораций блок НАТО. Впрочем, кажется, в случае с Сирией, североатлантическая верхушка, натовцы, нарвались на крепкий орешек, на такой валун, который трудно повалить.
«СП»: - А зачем вообще валить Сирию?
– Во-первых, как я уже сказал, Сирия – один из немногих светских режимов на Ближнем Востоке, в котором у исламистов самих по себе очень мало шансов прийти к власти. Во-вторых, Сирия – союзник Ирана, а Асад вовсе не желает быть американской «шестёркой». В той конфигурации, которую американцы выстраивают на Ближнем Востоке, и с помощью которой североатлантические элиты хотят пережить глобальный кризис и сохранить позиции, привилегии и власть в послекризисном мире, режимам типа сирийского места нет.
«СП»: - Зачем в это лезут Франция и Турция?
– Эрдоган, насколько мне известно, политик не вполне самостоятельный. У части турецкого истеблишмента есть желание укрепить свои позиции в регионе. Крушение Сирии в краткосрочной перспективе действительно укрепит позиции Турции как региональной державы. Но только – в краткосрочной. Потому что устранение или ослабление Сирии означало бы усиление американского диктата в этой зоне вообще и по отношению к Турции в частности.
Что касается Франции и Италии, то в данной ситуации речь не столько о государствах, сколько о правящих верхушках, которые имеют наднациональный характер – клубы, ложи, комиссии, орденские и неорденские структуры. Их клановые и геополитические интересы существенно отличаются от национальных интересов государств – тех же европейских. Североатлантическая элита, в которой в целом доминируют американцы, заинтересована в создании проблем конкуренту – Западной Европе. И европейский сегмент североатлантической элиты (достаточно вспомнить прозвище обязанного своей карьерой американцам Саркози – Sarco l’Americain) играет в эту игру.
Вспомним войну в Югославии. Ведь созданием Косово – мусульманского наркокриминального «государства» – закладывалась бомба под Европу. И тем не менее понимавшие это лидеры западноевропейских стран взяли под козырёк, поскольку западноевропейские элиты – часть североатлантического наднационального комплекса с англосаксонским ядром.
«СП»: - Связано ли происходящее с мировым финансовым кризисом?
– Конечно. Но не просто с мировым финансовым кризисом, а с глобальным кризисом системы, частью которой является финансовый кризис. Для того чтобы мировая верхушка решила свои проблемы, необходимо убрать препятствия на этом пути – устранить национальные государства. Приходят ТНК, а с ней частные военные кампании. Начинают продавливать свои интересы. Поэтому разрушение национальных государств, уничтожение их суверенитета и создание зон управляемого хаоса – это одна из главных задач североатлантических элит в условиях кризиса. Об этом они проговариваются почти откровенно. При этом интеллектуальная обслуга мировой верхушки старается убедить людей в том, что государство устарело, изжило себя, оно мешает рыночной эффективности, рыночной рациональности, свободному потоку товаров и капитала.
То, что происходит сегодня на Ближнем Востоке, это только начало Большой Игры в регионе, которая должна решить очень многие проблемы ТНК. Проблем кризиса, однако, это не решит, потому что он носит системный характер, и никакие частные методы здесь не помогут. Но это может отсрочить его и как-то смягчить для ТНК и североатлантической элиты. Кризис заставляет их создавать новые геополитические конфигурации для решения экономических и иных проблем.
«СП»: - То, о чем вы говорите, очень сильно похоже на иллюстрацию к книге «Исповедь экономического убийцы» Джона Перкинса.
– Естественно. В свое время я даже писал на нее рецензию. Человек просто наглядно описывает, как убиваются целые экономики ради своей прибыли.
«СП»: - Что происходит сегодня в Ливии?
– По той информации, которая у меня есть, в городах, контролируемых новой властью, идет резня. Запад по этому поводу не протестует, не кричит о преступлениях против человечности – режут-то его противников. Всё те же двойные стандарты, как в случае с сербами и албанцами. В Ливии начинается сопротивление племён запада Ливии племенам восточной части. Страна в племенном плане была традиционно разделена на богатый Восток, где есть нефть, и бедный Запад, где нефти нет. Ясно, что в Ливии на долгое время создаётся ситуация управляемого хаоса. Иным образом это делалось в Судане, который сейчас разделили на Южный и Северный. Но там совершенно очевидная ситуация – это был удар американцев по Китаю, потому что он туда влез очень серьезно. Разделив Судан на две части, США провели антикитайскую акцию. Впрочем, Китай настолько плотно внедрился во многие африканские страны (например, в Нигерию, Анголу), что выбить его оттуда без большой крови проблематично. Да и с большой кровью тоже.
«СП»: - Прокадаффийские силы не смогут вернуть себе власть в течение нескольких лет?
– Этот вариант маловероятен. Не для того валили Каддафи, чтобы позволить прокаддафийским силам вернуться к власти. Этот вариант возможен только если у американцев сложится в целом аховая ситуация на всем Ближнем Востоке и им станет не до Ливии. Но поскольку в Ливии уничтожено государство как таковое, там теперь можно вести войну с прокаддафийскими племенами с помощью антикаддафийских, добавив им западных военных советников и солдат и офицеров частных военных корпораций. И вот, пожалуйста, – на десятилетия обеспечен конфликт. Самое главное – защищать нефтяные вышки. А в остальном, по логике захватчиков Ливии, пусть там все хоть перережут друг друга.
«СП»: - Теперь Египет. Что будет с ним?
– В складывающихся условиях военные в этой стране едва ли удержат власть. Единственная сила, которая способна там сейчас это сделать, – исламисты. Другое дело, что они могут быть радикальными или не очень. В любом случае в Египте, как и во всём арабском мире, эпоха откровенно светских режимов уходит в прошлое. Мы сталкивается с интересным феноменом: в начале 21-го века мы как бы возвращаемся во времена Средневековья, в некий футуроархаический мир на руинах Модерна.
В этом плане имеет смысл вспомнить хомейнистскую революцию в Иране 1979 года. Ведь шах Ирана был застрельщиком модернизации, так называемой «белой революции». И был убран американцами за то, что стремился если не к полной независимости от США, то к значительной автономии. Предполагалось, что Хомейни, которому косвенно помогали прийти к власти западные спецслужбы, будет играть в западные игры. А Хомейни оказался самостоятельным деятелем крупного масштаба, который не стал играть в «западные шахматы», смахнул фигуры с доски, а доской врезал по оппоненту. Американцы получили головную боль на несколько десятков лет. Но, факт остается фактом – именно американцы и западные спецслужбы, как минимум косвенно, способствовали приходу к власти исламистов в Иране. Теперь исламисты идут к власти по всему Ближнему Востоку – и опять торчат не ближневосточные уши.
«СП»: - Какую роль будет играть Египет в дальнейшем развитии событий?
– В условиях тех быстрых изменений, в которых мы живем, давать подобные прогнозы очень сложно. Мир сегодня находится в точке бифуркации, т.е. в точке, в которой у него максимальный выбор вариантов развития. При этом всё определяется не силой толчка, а направлением и инерцией движения. В результате небольшая группа может задать ход истории, определить её развитие на несколько десятилетий, а то и более. Поэтому прогнозировать сейчас трудно.
В любом случае Египет остается ключевой страной на стыке Африки и Азии. Это кузница интеллектуальных кадров для мусульманского мира. И в этом плане Египет будет играть традиционно большую роль в регионе. А вот стабилизирующую или нет – это другой вопрос.
«СП»: - Что с Тунисом?
– Судьба отдельных небольших стран будет зависеть от того, как будет развиваться мировой процесс в целом. Это Китай или Индия могут развиваться сами по себе, но не такие страны, как Тунис. Ситуация в них будет зависеть от общей ситуации в мире.
«СП»: - Сирия и Иран – по ним будут бить одновременно?
– Нет, я думаю, что силенок ударить одновременно, скорее всего, не хватит. Это нелегко сделать даже с одной страной. Иранская правящая элита, в отличие от иракской не отличается готовностью продаваться. Она вообще другая, чем верхушки арабских стран. Да и сам по себе Иран может жестоко наказать агрессора. Схватка с Ираном пахнет если не мировой, то макрорегиональной войной по всему Ближнему Востоку, а может и шире. В любом случае в стороне от такой войны не останется Китай, да и Россия тоже, несмотря на наличие проамериканского, пронатовского лобби. Думаю, пока не решится сирийская проблема, иранскую трогать не будут. Кстати говоря, Иран готов к схватке. То, что иранцы устроили погром в британском посольстве, а полиция целый час не вмешивалась, является сознательным обострением ситуации. Тегеран как бы говорит: «Давайте, ребята, мы не боимся. Давайте-давайте, вперед. Вам нужен повод? Пожалуйста».
«СП»: - Вы сказали, что проблемы Сирии и Ирана во многом обусловлены их независимой политикой. Не увидим ли мы в таком случае попытки решить проблему Северной Кореи или Венесуэлы?
– С Северной Кореей никакого радикального решения вопроса не может быть, потому что за ней - Китай. И прежде чем решать проблему Кореи, нужно решать проблему Китая, а на это никто не осмелится. Что касается Венесуэлы, то в 2000-х там уже была попытка переворота, которая провалилась. Не исключено, что нынешняя болезнь Чавеса не случайна – по части устранения неугодных им лидеров американцы просто чемпионы; облом – и серьёзный – у них произошёл с Фиделем Кастро: несколько сотен попыток покушений, из них несколько десятков серьёзные – и никакого результата. В любом случае решить проблему Венесуэлы американцам легче, чем корейскую проблему. Хотя… есть информация, что в Венесуэле три военно-морские базы Ирана. А следовательно…
«СП»: - Что будет происходить с Израилем в следующем году?
– Что будет происходить конкретно в следующем году, сказать трудно, а вот тенденцию ближайших лет зафиксировать можно. Новая конфигурация на Ближнем Востоке – с усилением роли исламистов и укреплением позиций Турции как регионального лидера (с трендом на ее превращения в импероподобное образование нового типа – эдакую футуроархаическую сетевую Османскую империю) грозит Израилю нарастающей изоляцией.
Что ещё хуже для Израиля, ставка части американской и – шире – североатлантической верхушки, чьим представителем выступает Обама, на создание иного Ближнего Востока, Ближнего Востока с более или менее умеренными исламистами у власти. Это грозит Израилю не только изоляцией, но и, возможно, сдачей. Именно поэтому Израилю сегодня нужен региональный конфликт – он отсрочит или вообще предотвратит изоляцию и сдачу. Такая ситуация не может не привести к усилению роли военных в этой стране. И это уже происходит. 16 декабря 2011 г. командование Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) создало отдельное командование для проведения «дальних операций». Речь идёт именно о военных операциях, а, например, не о физической ликвидации учёных, конструкторов и инженеров в ядерной области в Иране или арабских странах – с этим справляется Моссад. Речь идёт о военной ликвидации непрямых угроз безопасности Израилю, т.е. об асимметричных и непрямых действиях военного типа. Нельзя не согласиться с теми аналитиками, которые считают, что созданием такого командования израильский Генштаб становится политическим субъектом.
«СП»: - Как может развиваться ситуация в случае относительного и среднесрочного замирения североатлантических элит с исламистами в рамках новой геополитической конфигурации, если она состоится?
– В случае такого замирения или даже создания некоего союза, Израиль в той функции, для которой он использовался в течение всей его истории, уже не нужен. Более того, замирение потребует его сдачи как геополитической единицы – речь о сдаче не еврейства, не иудаизма и т.п., а лишь только Израиля. Разумеется, такой поворот событий резко обострит борьбу внутри самих западных элит, поскольку далеко не всем придётся по вкусу: среди сторонников существования Израиля немало неевреев (впрочем, среди евреев есть противники Израиля). Однако в любом случае союз с исламистами поставит на повестку дня судьбу Израиля. И если будет принято решение о ликвидации проекта «Израиль», которая не может не быть постепенной и связанной с созданием анклавов на «дальних берегах», на «дальних территориях», то военную безопасность на этих территориях как раз способно обеспечить вновь созданное командование и его силы.
Разумеется, эти рассуждения – во многом из области политической фантазии, но мы живём в эпоху фантастического реализма, когда осуществляются самые фантастические проекты. Кроме того, надо учитывать прагматизм и цинизм (т.е. реализм без моральных принципов) североатлантической элиты, легко выбрасывающей в утиль-сырьё то, что не нужно, что отслужило, будь то отдельные лица, структуры, государства или даже этносы – «Кто не слеп, тот видит», как говаривал один крупный деятель советской истории. В любом случае, в том водовороте, который возникает на Ближнем Востоке, Израиль и евреев ждут нелёгкие времена – Воронка Истории, которую «мастерят» Властелины мировых колец в этом регионе, способна всосать в себя многое и навсегда.
В этом плане можно сказать, что резкое обострение ситуации в регионе, например война с Ираном, в краткосрочном плане решит проблемы Израиля. Однако уже в среднесрочном плане она, даже в случае вовсе не гарантированной, а во многом сомнительной победы над Ираном, обернётся серьёзнейшими проблемами. Поэтому, как это ни парадоксально, Израилю, если он хочет сохраниться в каком-то виде, нужно искать новых исторических союзников.
«СП»: - В заключение как бы вы охарактеризовали в целом ситуацию, складывающуюся на Ближнем Востоке?
– Как исключительно интересную и опасную, как своеобразный финал мировой игры англосаксов и их морских держав с континентальными; по иронии Истории именно Ближний Восток становится той площадкой, где этот финал разыгрывается.
В течение последних четырёх столетий, по мере развития и экспансии капитализма его паладины и крестоносцы англосаксы, двигаясь с запада на восток Евразии, постепенно и последовательно устраняли континентальных конкурентов. В XVI в. это была Испания, в начале XIX в. – Франция (с помощью России и немцев), в первой половине ХХ в. – Германия (с помощью русских), в конце ХХ в. – русских (СССР) с помощью разыгранной «китайской карты». Сегодня главным глобальным конкурентом англосаксов и североатлантических элит выступает Китай – самая восточная из евразийских континентальных держав.
Контролируемая североатлантическими элитами капиталистическая система достигла пределов в своём развитии – она исчерпала свои ресурсы, подведя земную цивилизацию к самому краю. Поэтому для них создание новой системы – вопрос жизни и смерти. Новая геополитическая конфигурация мира в целом и его основных макрорегионов – необходимое условие создания новой социально-экономической системы. Первый шаг на этом пути – реконструкция Ближнего Востока. И здесь Запад, США опять движутся с запада на восток – Тунис, Ливия, Египет – и «дотопали» до Сирии, чтобы затем шагнуть в иранском направлении. Здесь вспоминается фраза, сказанная Суворовым о Наполеоне: «Широко шагает, пора и унять молодца». Кто уймёт? Похоже, в своём Drang nach Osten североатлантисты натолкнулись на «китайскую стену» – подвижную. И движется эта «стена» на запад - «nach Westen» - уже почти два десятилетия, т.е. почти всю постсоветскую фазу мировой истории.
В 2011 г. под негласный контроль КНР по сути перешёл Пакистан. Пишем «Пакистан», «Афганистан» – «на ум пошло», реально это тоже зона влияния КНР (факт сохраняющегося пока присутствия натовских агрессоров ничего в этом плане не меняет). Иран – стратегический союзник Китая. С уходом американцев из Ирака на юге этой страны образуется прямой шиитский коридор, связывающий Иран (а, следовательно, Китай) с Сирией. Объективно и в долгосрочной перспективе планы разрушения Сирии направлены против Китая: сметая Сирию и Иран, силы североатлантическо-исламистского союза окажутся у границ КНР. Поэтому останавливать агрессию надо на дальних рубежах. Это понимают и в Китае и, к счастью в России, несмотря на антикитайскую пропаганду «пятой колонны» Запада.
Финальная схватка за Евразию и мир и, похоже, последняя Большая Охота капиталистической эпохи разворачивается в одном из древнейших регионов мира, а потому, помимо прочего, перенасыщена оккультной, мистической символикой. Разграбление музеев в Багдаде и Каире и похищение или уничтожение археологических артефактов вещь далеко не случайная и очень показательная, по крайней мере, для тех, кто понимает суть событий.
Родится ли из этой схватки новый мир (как мы помним, «война/борьба – отец всего») или всё полетит в Тартар Истории – этого мы знать не можем. Ясно одно: на маленьком сирийском пятачке решается исход битвы за Будущее, и тот, кто сморгнёт, проиграет.
http://svpressa.ru/society/article/51505/ |
|
12-янв-12 15:57
|
|
[1-2]
|
